Как феминизм создает неполноценных матерей

04.10.2022

Патрис Льюис отмечает, что женщины часто "совершенно не готовы" к этой роли:

«У меня есть две прекрасные куклы из моего детства. Это не коллекционные вещи, предназначенные для того, чтобы стоять на полке и украшать своим видом комнату. Вместо этого они потрепаны и изношены от многих лет любви во время игры «дочери-матери», когда я была ребенком.

По иронии судьбы у нас с мужем родились две дочери, так что каждая девочка получила по одной из моих кукол как свою собственную. Затем эти куклы научили другое поколение менять подгузники, правильно носить младенцев и укладывать их спать. Я бережно храню фотографию нашей старшей дочери, "кормящей грудью" свою куклу, пока я нянчила ее новорожденную сестру.

Эти куклы, которые давали неоценимый опыт нашим девочкам в течение следующих 15 лет или около того, теперь отложены в сторону, так как наши девочки уже девушки, концентрирующиеся на своей карьере. Но эти куклы ждут, пока наши дочери не выйдут замуж и не создадут собственные семьи. В этот момент они могут снять кукол с полок, стереть с них пыль и использовать для воспитания своих собственных детей.

Но что происходит, когда девочек не поощряют практиковать материнство в детстве? Что происходит, когда куклы не одобряются или полностью запрещаются? Более того, что происходит, когда девочкам говорят, что материнство — это второстепенное призвание, плохой жизненный выбор?

Рассмотрим это злободневное эссе, опубликованное пару лет назад в "Хаффингтон пост" (the Huffington Post) и озаглавленное "Когда я стала матерью, феминизм подвел меня" ("When I became a mother, feminism let me down.").

В этой статье автор (Саманта Джонсон (Samantha Johnson)) пишет: "С самого начала мы говорим молодым девушкам, что они могут делать все, что захотят, они могут быть кем захотят. Им предоставляется доступ к отличному образованию, поощряется дальнейшее обучение. Мы подталкиваем их к самосовершенствованию, к преодолению границ, к достижению того, что кажется невозможным, к преодолению корпоративных стеклянных потолков и профессиональных препятствий. Мы говорим им, что они могут получить все это. И они могут. Пока у них не родится ребенок."

Джонсон (Johnson) наблюдает, как феминизм готовит женщин ко всем испытаниям, с которыми они могут столкнуться, не рассматривая материнство. "Мы учим нашу молодежь тому, что материнство не имеет никакой ценности и что ведение домашнего хозяйства - это устаревшая, женоненавистническая концепция. Мы делаем это путем поощрения профессионального роста как признака успеха, при этом полностью обесценивая вклад родителей в домашнее хозяйство. ... Мы настолько увлечены тем, что женщины могут делать то же самое и быть такими же, как мужчины, что мы совершенно не в состоянии дать им понимание того, что может их ждать впереди, как будущих хранительниц семейного очага и матерей. Как мы можем обеспечить равенство для всех женщин, когда мы придаем так мало значения роли матери?"

Умение, необходимое для того, чтобы быть матерью, часто недооценивается.

Но радикальные феминистки часто пытаются отрицать стремление женщин стать матерями. Они отговаривают своих собственных дочерей играть с куклами или заниматься чем-либо по хозяйству. Когда эти девочки вырастают и заводят собственных детей, они часто оказываются абсолютно не готовы психологически принять свою новую роль. Раньше у молодых мам была «система» поддержки, начиная от их собственных матерей и бабушек и заканчивая другими матерями по соседству.

"Нам нужно перестать вести себя так, словно предоставляя женщинам эти традиционные обязанности, мы лишаем их власти", - жалуется Джонсон (Johnson).

Вместо этого мы получаем яростных феминисток, которые считают детей препятствием на пути к женственности. Хелен Герли Браун (Helen Gurley Brown), известная в Cosmopolitan, могла бы просто дать такой совет женщинам, которые предали «сестринство», став матерями: "Никогда не тратьте время на чувство вины, никогда не мучайтесь сильно, и получайте много платной помощи по дому, и никогда, никогда, не позволяйте [детям] мешать долгому восхождению на самую верхушку." (Кстати, у Хелен Герли Браун никогда не было детей.)

Я подозреваю, что такое отношение происходит потому, что в глубине души многие феминистки думают, что в материнстве нет ничего особенного. Это просто, без проблем. Когда у феминисток все–таки появляются дети, они часто впадают в депрессию, тревожатся или теряют чувство идентичности - не самое удачное сочетание для воспитания психически здоровых, уравновешенных детей.

Короче говоря, из-за феминизма быть мамой намного сложнее, чем должно быть.

Отсутствие навыков и элементарных знаний приводит к тому, что женщины испытывают эмоцию, настолько шокирующую, настолько ужасающую, что о ней говорят шепотом и признаются только под вымышленными именами: женщины, которые сожалеют о том, что у них есть дети.

В другой колонке HuffPo, озаглавленной "Когда феминизм стал настолько анти-материнским?" ("When did feminism become so anti-motherhood?" ) писательница Джоанна Хайятт (Joanna Hyatt ) признает это: "Матери, которые сожалеют о том, что их дети вообще родились, и искренне думают, что они могли бы жить лучшей, более значимой, возможно, более захватывающей жизнью без этих «лишних людей», тянущих их вниз". Она пишет: "Они просто уверены, что их жизнь была бы отмечена карьерными почестями и модными местами для путешествий, а не ночными смачиваниями в постели и поношенными тонкими штанами для йоги. Но мы обвиняем не ту группу в разочаровании и фрустрации. Это не дети виноваты в том, что они "разрушили" свой чувство материнства. Вместо этого им слеует поблагодарить феминистское движение, которое подвело женщин".

Дети часто страдают вместе с матерью. Дети знают, когда матери ненавидят их.

Не слишком ли поздно для феминизма вернуть себе искусство материнства? Я не знаю. Но я точно знаю, что куклам есть место в детстве каждой маленькой девочки, а умелое материнство - это талант, который следует развивать, а не принижать».

Перевод Елена Толстоухова

Оригинал

Изображение от benzoix на Freepik

Другие статьи по этой теме